«Бонд. Джеймс Бонд», — наконец-то говорит Дэниел Крэйг. Целых шесть лет мы ждали этих слов. Ждали, когда Крэйг вновь возьмет в руки бокал с коктейлем, приготовленным по известному рецепту, когда он начнет шутить. Как это обычно делали все предыдущие блистательные агенты 007. И вот этот момент настал — в третьем фильме с участием Дэниела Крэйга после «Казино Рояль» и «Кванта милосердия». И в двадцать третьей части бондианы «007 Координаты Скайфолл».
Актер изменился за эти шесть лет. Научился не реагировать на провокации журналистов, научился скрывать не только свою личную жизнь, но и жизнь вообще. На вопросы он отвечает коротко, редко улыбается.
«Какого черта я буду улыбаться, если постоянно окружен камерами папарацци», — говорит Крэйг. В июне прошлого года он женился на актрисе Рэйчел Уайс в при¬сутствии всего четырех гостей, двое из которых — дочь Крэйга от предыдущего брака и сын Рэйчел от Даррена Аронофски. Кстати, с Рэйчел они — два сапога пара. Узнать у нее хоть что-нибудь смог бы, наверное, только сам... Джеймс Бонд.
— Вы были готовы к той сумасшедшей славе, которая обрушилась на вас после Бонда? — Конечно, нет. Для меня это все равно что лезть в петлю. Решение сыграть Бонда изменило мою жизнь, мой мир. Удача, как оказалось, чертовски опасная штука. Я вырос в среде, где людям не приходилось сталкиваться с по¬добным, и мне не у кого было спросить совета.
— Сейчас в роли Бонда вы чувствуете себя более уверенно? Ведь вначале публика не хотела вас принимать? — Уверенно? Определенно нет. Как только начинаешь чувствовать себя уверенно — все, ты сдулся. Лучше сказать, более комфортно, потому что в этом фильме я был окружен настолько талантливыми людьми всех профессий, что сам старался подтянуться до их уровня. Согласитесь, по¬нимай ие того, что вот этот парень рядом с тобой — Хавьер Бардем — лучший европейский актер на сегодняшний день, сильно повышает работоспособность. Рядом с ним я просто не мог сыграть плохо. Сэм Мендес позволял нам быть изобретательными на площадке, это все доставляло мне как актеру огромное удовольствие. Мы хотели сделать лучший фильм за всю историю бондианы. Хотели все — не только продюсеры. Мы с Сэмом с детства отчаянные фанаты Бонда. И мы же с ним оба амбициозны. Сложная ситуация с правами, юридические вопросы, которые про¬дюсерам пришлось решать дольше, чем планировалось, — все пошло нам на пользу. Мы смогли как следует поработать над сценарием, потому что над нами не довлела четкая дата начала съемок. Это большая роскошь.
— Вам разрешали самовольничать? — Это было мое главное условие, иначе я бы не подписал контракт шесть лет тому назад. Конечно, в бондиане есть свои правила, и мы никогда про них не забывали. То, что сделал Сэм Мендес в фильме, — невероятно. Он рассказал глубокую, эмоциональную историю, при этом не забыл про действие...
— Вам не кажется, что этот фильм еще и о возрасте? М и Бонд стареют, появляются молодые персонажи, по сравнению с которыми Бонд и его методы работы выглядят старомодными, разве нет?
— Мне все же кажется, что именно история Бонда, его детство, линия, связанная с родителями, с домом в Шотландии, важнее всего прочего. Она дает фил ьму новое развитие. Но вы правы, здесь действительно старое сменяется новым. Может быть, для Бонда как для агента все кончено? Может быть, Бонд не сможет дальше быть столь же непобедимым? Думаю, что так, но менее всего это ис¬тория о том, как Бонд стареет. Прослушка, супертехнологии, кибертерроризм — все это сегодня рядом с нами, окружает нас. Теперь нет необходимости посылать агента на место действия. Бонд — представитель старой школы. И он сталкивается с новым, и ему приходится принять его. Все к лучшему. Но вам не очень бы понравилось, если бы Бонд сидел у компьютера. Это так скучно!
— В этом фильме Бонд впервые за пятьдесят лет плачет... — Да бросьте, ничего подобного. В той сцене я же только вылез из воды! Вот любопытно: женщины заметили, что Бонд плачет, а вы спросите у любого мужчины, он скажет, что не было такого!
— Сколько еще вы собираетесь быть Бондом? — Не знаю, у меня контракт еще на два фильма, а там посмотрим. Боюсь, я стану слишком старым. Или в конце концов Бонду все-таки придется состариться.
— В «Скайфолле...» не так много сексуальных сцен... — Но все-таки я раздеваюсь и показываю торс чаще, чем в предыдущем фильме. Спасибо другу-режиссеру, конечно.
— Вы сами подали продюсерам идею пригласить в качестве режиссера Сэма Мендеса? - Это вышло случайно, мы были вместе на вечеринке, Я выпил пару лишних бокалов. А Мендес оказался абсолютно трезвым, Ну я и спросил его, не хотел бы он стать режиссером нового фильма. Хотя это точно не входило в мои функции. А он возьми и скажи: «Да». Потом все и выросло как снежный ком. Я понимаю, почему вы спрашиваете, многие ожидали, что он снимет такую мрачную трехчасовую эпопею. Но я знал, что он справится, и оказался прав.
— Вам не кажется, что сцена защиты шотландского дома Бонда сильно напоминает знаменитый фильм «Один дома»? — (Хохочет.) То есть вы хотите сказать, что я похож на маколея-мать-его-калкина?! (Маколей Калкин — актер, сыгравший в фильмах «Один дома». — Прим. ред.) Боже мой! Ну раз вы так считаете, то да, похож. Потому что «Один дома» знают все. А сравнение с «Соломенными псами» придется объяснять. (В этом классическом фильме ге¬рою Дастина Хоффмана тоже приходится защищать свой дом. — Прим.ред.) Хотя рецензии, которые выходят сейчас, очень доброжелательные, отзывы прекрасные, и для меня, и для всех нас это огромное облегчение. Хотя, конечно, я понимаю, что фильм этот не для вас и не для меня. Он для зрителей.
