Много шума этой осенью на Бродвее наделала небольшая пьеса для двух актеров, которая была первоначально поставлена режиссером театра Chicago Dramatists Расс Туттероу по сценарию Кейта Хаффа, одного из штатных сценаристов труппы.

Эти два имени сами по себе, разумеется, не могли создать большой шумихи. Но зато они соотносятся с двумя другими именами: Дэниелом (Джеймсом Бондом) Крейгом и Хью (Росомахой) Джекманом, которые исполняют главные роли в «Затяжном дожде» - играют пару чикагских копов, которых одолели неприятности на работе и в личной жизни, что в итоге ставит под вопрос их многолетнюю дружбу.

Мой коллега Джонатан Абарбанель оценил эту постановку как «самую циничную из всех, что можно вообразить», и предупреждал, чтобы я не ходила и не видела все признаки грубой подделки под Чикаго, таких как фальшивый акцент или кружки в нью-йоркском стиле с греческими буквами вместо пластиковых кружек под кофе.

Нью-йоркские критики оказались не намного добрее, хотя они и разделились на два одинаковых лагеря: одни на чем свет стоит клянут киноактеров, а другие возражают, что спектакль сам по себе пустая трата времени, даже если длится всего 90 минут и, к тому же, без антракта. Но на самом деле, ни актеры, ни пьеса не виноваты. Если конечный продукт не работает - а он не работает - значит, нью-йоркский режиссер не имеет ни малейшего представления, о чем на самом деле этот спектакль.

«Затяжной дождь» является разновидностью персонифицированной полицейской драмы: здесь явно видно как Денни, отец семейства, превращается в своего друга холостяка Джоуи, которого не заботит ничего кроме его пагубных привычек, в то время как Джоуи занят тем, что превращается в Денни. Очевидно, что художник, который оформлял бродвейскую афишу, понял это: он изобразил лица двух актеров так, как будто они совмещаются и сливаются. Какая жалость, что он не поделился этим своим проникновением в суть вещей с режиссером Джоном Кроули.

Вместо этого Кроули поставил спектакль в таком жанре, как будто это пьеса о плохом/хорошем полицейском - «ситуационная драма», если позаимствовать у New York Times это не особо уважительное определение. Но проблема заключается вовсе не в том, что пьеса лишена оригинальности или правдивости - вся соль в том, что Кроули обошелся с текстом очень поверхностно, особо не погружаясь в не очень-то далеко запрятанный смысл.

Джекман и Крейг упорно работают над тем, чтобы избавиться от своей известности - что очпень непросто сделать в театре, полном сотовых телефонов с камерами - и сначала мне показалось, что их чрезмерно энергичная манера исполнения направлена на то, чтобы предупредить любые скрытые побуждения публики разразиться аплодисментами в адрес звезд. Но вскоре стало очевидно, что Джекман и Крейг играют со скоростью света, потому что именно так их ориентировал режиссер - как будто Кроули посчитал, что внутренний смысл и неспешность изложения станут непреодолимыми препятствиями вместо того, чтобы произвести впечатление силы.

По иронии результатом этого режиссерского недопонимания является как раз то, что пьеса о двух людях, постепенно растворяющихся друг в друге, становится продуктом, где трудно рассказать о каждом актере в отдельности.

Я рада за Кейта Хаффа, что его первое представление в Нью-Йорке привлекло так много внимания. (В отличие от Джонатана я отношусь к данному подбору актеров как к способу, посредством которого киноактеры поддерживают театральные подмостки, распространяя лучи своей славы на достойные внимания пьесы, которые в противном случае никто и не заметил бы). И если это принесет давно заслуженные награды усилиям театра Chicago Dramatists в развитии новой драмы, то это было бы просто замечательно. Особенно, если это будет означать, что когда кто-нибудь возьмется ставить спектакль в Нью-Йорке в следующий раз, он уже будет знать достаточно для того, чтобы прихватить с собой и Расса Туттероу.

Перевод Eollan

Источник