«007: Координаты «Скайфолл» - 23-ий эпизод приключений Джеймса Бонда – выходит в год 50-летия проекта: почетная миссия сыграть Бонда-юбиляра легла на плечи Дэниэла Крейга. 

У ДЭНИЕЛА КРЕЙГА ВЫДАЛОСЬ СУЕТНОЕ ПОЛУГОДИЕ: СЪЕМКИ У ДЭННИ БОЙЛА В ОЛИМПИЙСКОЙ КОРОТКОМЕТРАЖКЕ, ВЕРТОЛЕТНАЯ ЭКСКУРСИЯ С КОРОЛЕВОЙ, ХОСТИНГ SATURDAY NIGHT LIVE. ВЫХОД ФИЛЬМА «007: КООРДИНАТЫ «СКАЙФОЛЛ» - ЮБИЛЕЙНОГО БОНДА, НАКОНЕЦ. НАЙТИ В ТАКОМ РАСПИСАНИИ ОКНО ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ЛЮБОПЫТСТВА НЕРАВНОДУШНЫХ (К ДЖЕТСЕТТЕРСКОМУ ЖИТЬЮ-БЫТЬЮ АГЕНТА 007 КАК МИНИМУМ) ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНО. НО КРЕЙГ СПОСОБЕН НА НЕВОЗМОЖНОЕ. 

«Холодные серые глаза М. разглядывали его без тени сни¬схождения. Зачем он вызвал его? Чтобы устроить выволоч¬ку по поводу ошибки, едва не ставшей роковой? Или, хуже того, собирается перевести Бонда на работу в контору, забыв обо всех его прошлых заслугах? «Но, может быть... может быть, - говорил себе Бонд, - шеф приготовил для него какое-нибудь стоящее задание, которое поможет ему снова проявить себя асом секретной службы?» - фрагмент из романа Иэна Флеминга «Доктор Ноу», книги, экранизи¬рованной пятьдесят лет назад. Этот текст штудировали Сэм Мендес и Дэниел Крейг, люди, причастные к двадцать третьей официальной серии приключений агента 007. Типичный литературный ри1р, приключенческий китч в мягкой обложке с зазывными комиксовыми иллюстраци¬ями, стал основой для величественной франшизы, пере¬шагнувшей из XX в XXI век. Мир, в котором понятия не имеют не то что о торрентах и айпэдах, но даже о VHS и ЭВМ, породил героя, благополучно пережившего все научно-технические революции - как союз мартини с вод¬кой, более крепкий, чем Варшавский договор и НАТО. 

Роль, о которой всякий актер с более или менее героиче¬ской внешностью может только мечтать, способна обернуться тяжелым бременем. В 2005-м, когда Крейга, невысо¬кого, довольно грубо сколоченного англичанина с коллек¬цией ролей всевозможных извращенцев в портфолио, утвердили на Зонда, фанатский мир трясся от негодования. Поклонники предыдущей инкарнации агента - Пирса Броснана - взывали к совести Крейга и умоляли отказаться от предложения, фильму же грозили бойкотом. Крейг толь¬ко ухмылялся: «Наивные люди». Ему предложили создать иконический образ - тут даже размер гонорара не имел серьезного значения. 

«Быть Бондом - это позитивный риск, на который я шел сознательно, - подтверждает крепкий и загорелый Крейг в номере лондонского Soho Hotel. - Идея о том, что актер, играющий 007, должен постоянно доказывать, что он умеет играть и вообще чего-то стоит, вредна. Такие соображения вообще не могут быть мотивацией. Не для этого я стал актером и не для этого снимаюсь в кино. Я в профессии уже двадцать лет и прекрасно понимаю, что соглашаться на роль только потому, что она радикально отличается от твоего самого известного образа, - это моветон. Кроме того, я обзавелся определенной уверенностью в том, что делаю, ибо еще до Бонда сыграл солидное количество самых раз¬ных ролей». 

Как ни странно, Крейг сумел вписать героя, служившего образцом джентльменства, в галерею своих собственных, часто эпатажных ролей: он был нацистом и резидентом «Моссада» с лицензией на убийство, геронтофилом и любовником Фрэнсиса Бэкона. ОК, теперь Бонд, Джеймс Бонд, самый брутальный из всех предшествующих, глядя на которого вспоминаешь разрушительную энергию панка, еще одного подарка Британии планете. Кто бы еще смог выкинуть королеву с вертолета, как это сделал Крейг с Елизаветой II в ролике, снятом Дэнни Бойлом к откры¬тию Олимпийских игр? 

«Самое важное в Бонде - способность послать весь мир к чертям, оставаясь при этом патологически вежливым англичанином», - говорил артист в первом бондовском интервью. Азбучная вежливость Бонда в исполнении Крей¬га и правда впервые приобретает патологические черты -это последний и единственный ритуал, которому он отдает должное. Не из-за собственной сентиментальности - ско¬рее в силу утилитарности этой привычки: сдержанный убийца действует точнее и быстрее, хамство и крики - про-явление ненужных эмоций. Остальные славные традиции британской разведки и общества в целом белесый Бонд нового тысячелетия известно на чем вертел: в ухе его -виртуальная английская булавка, на голове - незримый гре¬бень. Он нигилист, он предпочитает выкидываниям коле¬нец, ужимкам и прыжкам знаменитое «прямое действие». Что говорить о легендарном панковском принципе DIY: Do It Yourself: 007 и до Крейга был индивидуалистом - дер¬жавшимся, однако, социальных рамок. Новый отринул и рамки, попросту пройдя сквозь них. 

У агента с лицензией на убийство впервые настоящий взгляд убийцы. Вот у кого теперь серые глаза, «без тени сни¬схождения разглядывающие» М., накладывающую на лицо вечерний крем. Шеф с подручным поменялись ролями. На контрасте с человечностью начальника в исполнении уютно! Джуди Денч уберменшество подчиненного еще заметнее. Можно ли было поверить, что кокетливый Коннери, вертля¬вый Мур, грустный Далтон или кислый Броснан (о ковбое из рекламы сигарет, сыгравшем агента однажды и по недосмот¬ру, вспоминать не будем) не только обладали, но и пользова¬лись бумажкой, выданной МИ-6? Несмотря на горы затейли¬во наваленных трупов - нет и нет. Это было шапито, comic relief, понарошку, игра, карнавал, клоунада. У крейговского Бонда - лицо-маска реального киллера, которому, согласно ]job description, просто положено на все наплевать. В первую очередь - на ритуалы вроде правильно смешанных коктей¬лей, безукоризненно завязанных бабочек и не пропущенных по расписанию юбок. Он отказывается спать с героиней. Он слишком часто молчит, когда надо пошутить. На вопрос бар¬мена: «Смешать или взболтать?» - отвечает: «По фигу». 

«Агент 007 у Флеминга - всегда под огромным психоло¬гическим стрессом. Его агентурная жизнь - не столько кок- 

тейли и бикини, сколько тяжелый труд, - поясняет Крейг; взгляд у него и правда непроницаемый - а может, он, как и его герой, просто дико устал. - Перечитайте «Казино «Рояль» - первый роман, установивший, так сказать, прави¬ла игры, по которым должен играть Бонд. Когда мы при¬ступали к его экранизации, решили пойти по этому драма¬тургическому пути. В «007: Координаты «Скайфолл» вбухано максимум сюжетных линий - там действительно много всего происходит. Сейчас мы подходим к сочине¬нию сценариев следующим образом: делаем Бонда макси¬мально сложным персонажем, а потом срезаем все лишнее. Наследие предыдущих Бондов - это не груз, который давит, скорее мощное наследие, которое всегда маячит за спиной и глядит через плечо. «Бонд бы так никогда не поступил» - для нас этой фразы просто не существует». 

Крейг и стоящая за ним концепция (которая продиктова¬на не только продюсерами и сценарием, но и его жесткой актерской органикой) полностью разрушают агента 007, каким он был. Убивают Бонда. Однако разве современный мир, пронизанный информационными потоками и со все возрастающей скоростью несущийся навстречу апокалип¬сису, не есть полное опровержение мира старого, в котором все стремилось осесть, цеплялось за традиции и наработанные алгоритмы? Оставить Бонда таким, как есть, мог, пожалуй, только кинематографический старообрядец Аки Каурисмяки, который принципиально отбирает у героев мобильные телефоны. Чтобы снарядить Бонда упомянутыми торрентами и айпэдом, надо было его убить. А затем -воскресить. Новый Бонд с твердокамен¬ным лицом Крейга - птица Феникс, возро¬дившаяся из пепла старого картонного образа. Универсальный солдат, которому ничего не страшно. Самурай, который живет, будто уже умер, - так оно, впрочем, и есть. 

«Бонд выжил, - подтверждает Дэниел Крейг. - Выжил потому, что создатели сериала на протяжении всей его истории могли предложить некий уровень каче¬ства, который, может, и варьировался, но уж точно никогда не падал ниже опреде¬ленной планки. Бывали более удачные фильмы, бывали менее удачные, но откро¬венного говна не было. Бондиана - сериал, который всегда стремился накормить фанатов по максимуму. Эмоции, вызван¬ные каждым отдельно взятым фильмом, у всех поклонников разные, но они всегда положительны». Именно эту миссию и выполняет Дэниел Крейг - он айфон, предложенный аудитории вместо телеграфа Коннери, дискового телефона Мура, пейджера Далтона и громоздко «нокии» Броснана. 

В ответ на вопрос о том, насколько его Бонд адекватен современности, Крейг, впрочем, по-актерски кокетничает, явно думая о тысячах фанатов олдскульной шпионской эпопеи, глаза которых при прочтении этих строк сужаютс. от негодования: «Главное - не гнаться за мнимой актуаль¬ностью. Хотя присутствие говорящих деталей всегда делае: фильмы бондианы изящными портретами времени». Ни нашим, ни вашим. «Не сомневаюсь, «Скайфолл» станет классикой», - скромно добавляет он. Фильм снимался к большой дате - киноагент 007 дебютировал в фильме «Доктор Ноу», который вышел в 1962 году. «Из-за банкрот¬ства МСМ мы пережили массу проволочек и вообще нача¬ли бояться, что не успеем выпустить фильм в юбилейный год, - вспоминает Крейг. - Потеряли много нервов, но, когда поняли, что получается сохранить команду, постави¬ли перед собой задачу сделать лучший бонд-фильм всех времен. Вполне возможно, что нам это удалось». 

К юбилею в бондиану позвали, пожалуй, самого талант¬ливого режиссера за всю ее историю. Фильмы о Бонде никогда не были авторским кино - автор «Красоты по-американски» и «Дороги перемен» Сэм Мендес должен был либо сломать эту традицию, либо переквалифициро¬ваться в экшен-режиссеры. Судя по словам Крейга, первый вариант не помешал второму - реализовались оба сразу: «У меня не возникло ни тени сомнения, что Сэм справится с экшен-эпизодами - а ведь многие почему-то отказывали ему в этом. Не скрою, идея пригласить Сэма - мое озаре¬ние; помнится, много выпил и принялся фантазировать. Мендес - английский режиссер: он, как и я, рос с Бондом. Режиссура - его вторая натура». 

Пассионарный Крейг все увереннее берет контроль над агентом британской разведки в свои руки: очарованная им наследница бренда с травоядной фамилией Брокколи уже 

«ПОТЕРЯЛИ МНОГО НЕРВОВ, НО ПОСТАВИЛИ ЗАДАЧУ СДЕЛАТЬ ЛУЧШИЙ БОНД-ФИЛЬМ ВСЕХ ВРЕМЕН». 

почти не дает интервью - миссия гнуть бондовскую идео¬логическую линию впервые со времен термоядерного харизматика Коннери возложена на актера. Однако и тому не дозволено было подбирать режиссеров. Сравнение с Коннери, вызвавшим ярость поклонников книги, ни секунды не обладавшим правильной англосаксонской внешностью, а ставшим меж тем каноническим 007 в силу именно что мощной индивидуальности, тут в самую точку. Да и, чего скрывать, с Крейгом в образ Бонда вернулся секс, явный недостаток которого, неравноценно компенсиру¬емый элегантностью, чувствовался и в Роджере Муре, и в Тимоти Далтоне, и в уважаемом семьянине и благотво¬рителе Пирсе Броснане. Вспомните сцену из предыдущего фильма «Квант милосердия»: Бонд на секунду останавлива¬ется и поправляет на запястье спонсорскую «Омегу». Один короткий взгляд в зеркало - и зал ахает: все, зритель погиб. Агент 007 снова стал хищником - правда, агрессивное оба¬яние претерпело апгрейд: если Коннери - балагур, то Крейг - нелюдим. В этой достоверной попытке бегства от атакующего мира в себя - вся актуальность новой версии героя, весь психологизм его образа, все мастерство отличного, если кто подзабыл, артиста Дэниела Крейга. ©

Автор -Максим Вик.