Плэйбой: Как ты только решился сыграть Джеймса Бонда?
Крэйг: Согласен, это дело рискованное. Сказать по правде, сложно принимать участие в том, что тебя не очень-то вдохновляет с самого начала. Я никогда не мечтал сыграть Джеймса Бонда. Не поймите меня неправильно, это не значит, что я не хочу сниматься в блокбастерах и зарабатывать хренову кучу денег.
Плэйбой: То есть тебе как актеру кажется, что эта роль недостаточно эмоциональна?
Крэйг: Точно. И мне бы как раз хотелось, что-бы образ Бонда был более эмоциональным, именно это мне кажется важным. Но не знаю, готова ли студия пойти мне на встречу. Думаю, будет достаточно сложно убедить продюсеров показать новые стороны характера Бонда, потому что для этого придется перевернуть этот образ с ног на голову. Возможно они хотят это сделать. Но Бонд – это большой бренд, который приносит много денег.
Плэйбой: Ты согласен с тем, что Пирс Броснан сделал образ достаточно эмоциональным?
Крэйг: Да, не буду с этим спорить.
Плэйбой: Так ты что, хотел бы, что бы Бонд был в большей степени метросексуалом?
Крэйг: Я думаю, что он и так отчасти метросексуал. Вообще с Бондом прослеживается странная закономерность. Смотрите: сначала Шон Коннери (показывает большим пальцем вверх), потом Джордж Лэзенби(палец вниз), Роджер Мур(палец вверх), Тимоти Далтон(вниз), Пирс Броснан(вверх) и Дэниел Крэйг(вниз).
На самом деле Далтон отлично справлялся с ролью, но продюсеры решили изменить образ и – ошиблись. А все шишки достались Далтону. Мне кажется, что и Джорджа Лэзенби критикуют несправедливо. «На тайной службе Ее Величества» - один из лучших фильмов про агента 007. В общем, для актера сыграть Бонда – как пройтись по минному полю.
Плэйбой: Чем был занят в последнее время?
Крэйг: Я снимался в Техасе в фильме Дугласа Макграта «Печально известный»- про Трумана Капоте, про то, как он писал роман «Хладнокровное убийство». Я играю там убийцу по имени Перри Смит. Вообще в фильме двое убийц. Они убили семью фермеров в Канзасе, а Труман написал об этом роман. На самом деле фильм получился даже не про убийство, а про отношения двух убийц.
Плэйбой: Нельзя сказать, что у тебя есть определенное амплуа. Как ты выбираешь фильмы, в которых снимаешься?
Крэйг: Я снимаюсь в фильмах, которые, как мне кажется могут изменить меня самого. Я выбираю проекты, в которых мне будет сложно играть и придется выкладываться по полной программе. Я читаю сценарий, и, если роль кажется мне не простой для исполнения, я соглашаюсь. Для меня не имеет значения, предлагают мне роль в блокбастере или в малобюджетном кино. Просто роль должно быть сложной, проблемной. А иначе сниматься в фильме будет скучно.
Плэйбой: Чем съемки в английском кино отличаются от съемок в американском?
Крэйг: На самом деле разницы почти нет. Просто в Англии все выглядит немного скромнее. В Америке более масштабные декорации. Там даже лучше кормят. Но это все из-за разницы в бюджетах. Как только включается камера, то значение имеет только одно – ты и твой партнер. У игры те же правила.
Плэйбой: Для тебя имеет значение опыт режиссера, который снимает фильм?
Крэйг: У меня нет никаких предпочтений, Я снимался в нескольких фильмах одного и того же режиссера. Но вообще я не думаю о таких вещах. Все зависит от роли, которую мне предлагают.
Плэйбой: Твой шотландский акцент раньше был сильнее?
Крэйг: Да, но не намного. Я уехал из Шотландии, когда мне было шестнадцать, и с тех пор обитал в Лондоне, в актерской тусовке. Тогда все актеры старались говорить с лондонским акцентом, так что мне сложно было сохранить свой шотландский говор в неприкосновенности.
Плэйбой: Где тебе комфортнее находиться, в США или в Лондоне?
Крэйг: В Лондоне. Наверное, из-за того, что в США я все время играю серийных убийц, и мне это будут все время припоминать. Вообще Лондон- такой же большой город, как и Лос-Анджелес. Разница в том, что в Лос-Анджелесе ты все время натыкаешься на знаменитостей, а в Лондоне все предпочитают сидеть по домам. Обычно люди встречаются только на вечеринках, напиваются и ведут себя как идиоты. Но я стараюсь не участвовать в такого рода сборищах.
Плэйбой: Ты подумывал о том, чтобы перебраться жить в Лос-Анджелес?
Крэйг: Мой настоящий дом находится в Лондоне, и здесь я провожу довольно много времени. Хотя, пока в Калифорнии мне рады и до тех пор, пока у меня есть там друзья, я живу в Лос-Анджелесе. Но все-таки о том, чтобы переехать сюда речь не идет.
Плэйбой: Как ты стал актером?
Крэйг: Я не родился актером, просто мне всегда хотелось этим заниматься. У меня было желание показать себя на людях. Мне это нравится. Я думаю, что актерская игра – это прекрасный вид искусства. Это также прекрасный способ зарабатывать себе на жизнь. Сейчас я не уже могу заниматься ничем другим.
Плэйбой: Ты много снимался в телесериалах?
Крэйг: Нет. То есть да. Я не снимался в сериалах, я много снимался в одном сериале, в основном чтобы платить за квартиру пока я учился в театральной студии. Тогда я бы взялся за любую работу, но в итоге стал сниматься в сериале «Наши друзья на севере». Потом мне предлагали много ролей в сериалах и предлагали хорошие деньги, но я не соглашался. Мне очень хотелось получить роль в большом кино. И вот после сериала «Наши друзья на севере» мне предложили роль в фильме «Любовь – это дьявол», которая была прямо-таки создана для меня. Я думаю, что сериалы – это тоже искусство, но только в том случае, если ты хочешь заниматься именно ими.
Плэйбой: Какие DVD ты покупал в последнее время и какой диск недавно слушал?
Крэйг: О Бог мой, я недавно купил коллекцию выступлений Джейми Фокса. Он заставляет меня смеяться до колик в животе. Так, теперь про СD. Недавно мне подарили диск Джеффа Бакли, но я еще не успел его прослушать. Знаете с этими iPodами я уже отвык от нормального прослушивания музыки: первая композиция, вторая… Обычно я загружаю разные альбому в iPod и выбираю опцию“Shuffle”, так что я не знаю кто будет петь следующим. Слышу что-нибудь вроде Бритни Спирс и думаю: «Упс, опять на нее напоролся». Да, с этими iPodами надо быть осторожнее.
Плэйбой: У тебя есть метод подготовки? Говорят, например, что Мартин Лоуренс однажды даже впал в кому, когда готовился к соответствующей роли…
Крэйг: Ну, это уже через чур. Я, конечно не критикую методы других актеров. Нет, я правда не критикую. Просто мне в этом смысле похвастаться нечем, у меня нет какого-то особенного способа входить в роль. Я привык проигрывать все свои действия и реплики перед началом съемок но не более того. Вообще съемочная площадка – это волшебное место, иногда там действительно происходят странные вещи, которые ты контролировать не в состоянии. Так что, если ты вбил себе в голову что-то и точно знаешь что будешь, а что не будешь делать, ты не позволяешь чуду случиться. Так невозможно привнести в сюжет нечто свое. Ты просто расставляешь тут и там легкие акценты. Я импровизирую, придумываю истории на ходу.
Плэйбой: Режиссер Майк Николс говорит, что сначала ты думаешь о том, как играть роль, а потом на несколько дней забываешь обо всем и вообще ничего не делаешь…
Крэйг: Хотел бы я, чтобы у меня в самом деле было две свободных от работы недели. Но у меня этого времени нет. Вот как все происходит: актеры обязаны выполнять домашние задания. Все эти так называемые «методы» появляются только потому, что актеры не готовятся к съемкам дома. Что значит «я не готов»? Черт возьми, пойди и подготовься. Иди домой и работай над ролью. Когда у меня съемки, я просыпаюсь в шесть часов утра, а возвращаюсь в восемь вечера, и у меня еще два часа на то, чтобы поработать над ролью до того, как придет время ложиться спать. И я разучиваю ту часть, которую мне предстоит сыграть завтра. Да вы же деньги зарабатываете именно актерской игрой! За эту работу нам платят много денег, а деньги надо отрабатывать.
Плэйбой: Если ты все продумал заранее, то в чем заключается работа режиссера?
Крэйг: Когда снимаешься надо постоянно думать головой. Ты можешь сняться в сцене, которая вообще не войдет в фильм. В предыдущий вечер ты можешь допоздна репетировать и составить подробный план типа «здесь я сыграю так, а вот здесь нужно сделать это и это». А потом на следующий день режиссер вдруг передумает и надо будет снимать совсем другую сцену. Это не значит, что мне каждый раз приходится играть совсем по-другому. Но иногда такие вещи видно невооруженным взглядом. Ты смотришь на экран и видишь, что у тебя ничего не получается, что сцена не клеится. И ты должен быть готов к тому, чтобы все переиграть. Каждый день вносит в мои заготовки какие-то изменения.
Плэйбой: Наверное, поэтому люди любят ходить в театр. Им хочется понять, как актер чувствует образ. Но у тебя похоже все наоборот…
Крэйг: Вовсе нет. Все очень относительно. В театре актер может годами отрабатывать одну и ту же роль и полностью в нее войти. В сериале на это может уйти целый сезон. В фильме ты появляешься в кадре на те же два часа что и в спектакле, но только один раз. В кино все происходит быстрее. Метод остается прежним и правила все те же – просто у тебя меньше времени.
Плэйбой: Что ты чувствуешь, когда видишь себя на большом экране? Уже привык к этому?
Крэйг: Вроде как привык. Но смотреть фильм с собственным участием – это одно, а смотреть его вместе со зрителями – совсем другое. Я до сих пор чувствую себя неловко в кинозале.
Плэйбой: Что тебе нравится в твоей актерской игре?
Крэйг: Не знаю. Когда я смотрю сырой материал, то постоянно думаю, например: «Почему я так по-идиотски стою?». На большом экране все выглядит по другому, так что я стараюсь не смотреть рабочий материал.
Плэйбой: Так ты оцениваешь свою актерскую игру в отснятом материале?
Крэйг: Да, смотрю, если это сцена, в которой важно как ты двигаешься, например, дерешься или бежишь. Я просматриваю эти сцены, потому что иногда только это помогает понять, что именно хотят снять операторы. Когда ты видишь, какой кадр они хотят получить, ты можешь «примерить» его на себя. Но, если это обычный диалог, я не просматриваю отснятый материал.
Плэйбой: Как ты выучился говорить с американским акцентом?
Крэйг: Благодаря упорным тренировкам. Кроме того, за мной постоянно следит парень по имени Гай Ховард. Он заменяет мне уши. Гай записывает звук и когда я пытаюсь говорить с английским или шотландским акцентом, он меня поправляет.
Интервью Эрл Диттман; перевод Николай Федянин.
--------------------------------------------------------------------------------
А вот материал о Еве Грин:
Сногсшибательная девушка с фамилией шпионки, урожденная Ева Гэлль Грин, появилась на свет в год, когда над Москвой плавно летал Олимпийский Мишка. Ее мать, французская актриса алжирского происхождения по имени Марлена Жобер, была категорически против вступления своей дочери на актерскую стезю. Она утверждала, что Ева Гэлль – существо тонкокожее и нежное и в шоу-бизнесе от подобных деликатных существ моментом оставляют рожки да ножки. К счастью, советам матери Ева не вняла, так что у зрителей появилась-таки возможность лицезреть ее кожу, какой бы тонкой она не была. Фильмографию Грин можно сосчитать по пальцам одной руки – начав свой путь от флажка с надписью «Мечтатели», засветившись в «Арсене Люпене» и «Царстве небесном», она вплотную приблизилась к тому пункту о котором мечтает каждая старлетка: Грин стала последней девушкой, вскружившей голову Джеймсу Бонду. По чести сказать, «девушка Бонда» - это лучшее клеймо на голливудском рынке, знак качества, гарантирующий наивысший класс. Не подкопаться. Ни пятна, ни червоточинки. И первым эти качества в ней отметил Бернардо Бертолуччи, дока по части красоты как ускользающей, так и остающейся с нами навсегда. Его фильм «Мечтатели» повествовал о любви «на троих» на фоне парижских баррикад. Поначалу откровенные сцены казались Еве чересчур рискованными. «Но потом я подумала, что если уж раздеваться, то лучше делать это под надзором самого Бертолуччи». В отличии от многих француженок Ева превосходно владеет английским языком – она получила сложносочиненное образование. В семнадцать лет актриса бросила парижский лицей и отправилась в языковую школу в Рамсгейте, что в английском графстве Кент. Затем вернувшись в родной Париж, она год обучалась в местной American School; после этого настал черед трех лет в школе драматического искусства Сен-Поль и года в академии актерского мастерства Вебера Дугласа в Лондоне. И, как будто школярства ей не хватало, она окончила курсы режиссерского мастерства в Нью-Йорке. Бертолуччи называл ее красоту «ошибкой природы», а работоспособность – «неслыханной». Именно эти два качества помогли стать Грин «подружкой Джеймса – Джеймса Бонда»: ее отличие от предшественниц еще и в том, что в «Казино «Рояль»» у шпиона Ее Величества, отданного на растерзание блондинистому актеру Дэниелу Крэйгу, имелся выбор аж из трех барышень. Героиня Грин, скромная офисная мышка по имени Веспер Лунд, агент по розыску похищенных драгоценностей, не склочничает и не интригует понапрасну, но, когда дело касается любимого мужчины, оставляет всех соперниц с расквашенными носиками. В борьбе за партию Веспер Лунд она обошла не последних актрис: обскакала, к примеру, Тэнди Ньютон. Она обставила саму Шарлиз Терон! Да что там – даже пухлогубую Анджелину Джоли! Мало того, ее утвердила лично наследница бондианы – дочка Альберта Р. Брокколи Барбара. Выше прыгать просто некуда. Космополит по натуре, Ева живет между двумя домами – парижским и лондонским, играет на куче музыкальных инструментов и коллекционирует современное искусство. И есть еще один факт, заставляющий трепетать сердца многих, - у бесподобной Грин есть сестра-близнец Джой, похожая на Еву как две капли воды.
Источник: http://www.playboy.com.ru
